С декабря 2020 года я работаю медицинским психологом в клинике реабилитации «Три сестры», совмещая, по сути, должности психотерапевта, индивидуального и семейного, и нейропсихолога.
Главным образом, мои пациенты — это взрослые, подростки и дети с травмой позвоночника (включая шейный отдел), ЧМТ, хроническим болевым синдромом, онкологией (как в процессе лечения, так и в ремиссии), ДЦП, рассеянным склерозом, последствиями Covid, а также неудачных операций.
Таким образом, основные запросы, с которыми я работаю — это
- депрессия — чаще всего на фоне хронической боли, физических ограничений, потери привычного образа жизни, планов на будущее, статуса, а также отношений в «нормальном» их виде, а, как известно, любую потерю важно отгоревать; это касается как самих пациентов, так и их родственников, например, если вероятность восстановления крайне мала;
- тревога — это про будущее: прогнозы, сроки лечения, реабилитационный потенциал, принятие необратимости последствий и необходимости адаптироваться к «новой» жизни;
- страхи — например, падения при подъёме с кровати или ходьбе на улице, возвращения домой из больницы и социализации вообще, рецидива травмы или болезни, не говоря уже про страх успеха, когда от ограничений много вторичной выгоды;
- коммуникация — тут мы говорим про то, как выстроить максимально комфортные (где всем сторонам достаточно хорошо) и эффективные (т.е. можно ставить цели и достигать их) в новых обстоятельствах: как в отношениях иметь дело с такими штуками, как вина за травму, стыд за беспомощность, гнев на пострадавшего, отстаивание личного пространства, гиперопека, созависимость и т.д.
- мотивация — её недостаточность или отсутствие может быть следствием всего вышеперечисленного, но я выделяю ее как отдельный пункт, поскольку это работа на созидание и понимание, ЗАЧЕМ я хочу восстановиться, ДЛЯ ЧЕГО мне это нужно, ЧТО я буду делать, когда стану более самостоятельным, чем сейчас;
- психосоматика — здесь мы имеем широкий спектр задач от РПП и нарушений сна, до хронических болей, кожных реакций головокружений и т.д. без четких физиологических оснований;
- отреагирование — на мой взгляд, этот термин лучше всего отражает взаимодействие с чувствами через вредные привычки и зависимости, самоповреждения и опасное поведение, суицидальные попытки и фантазии, самоизоляция и игнорирование болезни.
Любопытно то, что в отличие от традиционной психотерапии, здесь работа происходит в команде, т.е. я могу наблюдать пациента не только вне кабинета, но и в работе с другими специалистами, например, физическим терапевтом, эрготерапевтом и даже в бассейне.
Если возникает подозрение на серьёзные психические расстройства (БАР, шизофрения и т.д.), к работе подключается врач-психиатр.
Кроме того, если пациент приехал в центр не один, есть возможность не просто пообщаться с его родственниками, но и провести семейную сессию.
При этом, работа с «обычными» пациентами, которых я зову клиентами, продолжается, но это уже совсем другая история…
